По старому и новому Пекину (Китай глазами советских журналистов)

Среди достопримечательностей Пекина и летний дворец Ихэюань на западной окраине города. Здесь посетителей всегда больше, чем в любом другом парке. У подножия гор, в местности, изобилующей озерами, императоры издавна строили летние дворцы. С 1914 года Ихэюань стал общедоступным парком отдыха. Некоторые пекинцы специально приходят сюда, чтобы покататься на лодках. Сотни их бороздят водную гладь. Есть даже лодки-закусочные. На специальных лодках собирают мусор.

Свою историю имеет и искусно высеченный из мрамора корабль, стоящий у берега. В конце прошлого века императрица Цы Си распорядилась израсходовать на украшение парка средства, выделенные для строительства военно-морского флота, но один корабль все же велела построить, правда каменный. Долгое время он служил причалом для прогулочных судов. Затем императрица захотела увидеть на нем деревянное сооружение с рестораном, который работает и по сей день.

Гордость парка — деревянная галерея Чанлан. Она связывает в единое целое все павильоны и живописные уголки Ихэюаня и одновременно служит прогулочной дорожкой. Длина галереи 728 метров. Посетители рассматривают сотни миниатюр на фронтонах, выполненных масляными красками, на ее карнизах. Они изображают сцены из многовековой истории Китая, пейзажи, цветы, птиц, придворных красавиц, генералов, вельмож.

В этой связи мне вспоминается случай, невольным свидетелем которого я оказался. В конце 60-х годов миниатюры как памятник «тлетворного феодального искусства» решили уничтожить. Для исполнения «приговора» направили отряд хунвэйбинов. Но когда те прибыли, то увидели, что все картины были грубо замалеваны. Как потом оказалось, краска легко смывалась. Так работники парка в то непростое время спасли шедевр древнего искусства. Однако большое число шедевров древнего китайского искусства спасти не удалось.

Наверное, поэтому в наши дни забота о сохранении исторических памятников является важной частью деятельности руководителей КНР. Мэр Пекина товарищ Чэнь Ситун уделяет этому вопросу очень большое внимание.

По утреннему Пекину мы едем на встречу с ним. Над городом еще стелется предрассветный туман, смешанный с угольным дымом от многочисленных печурок, которыми здесь обогревают дома и на которых пекинцы готовят себе пищу.

В парках, на площадях и улицах, по которым мы проезжаем, встречаются любители китайской гимнастики «тайцзицюань». Она снова в ходу, как и выставка хризантем в парке Гугун или праздник фонарей на улице Люличан. Во время «культурной революции» хунвэйбины заклеймили древнюю гимнастику как «феодальный пережиток», а теперь молодежь с удовольствием постигает дошедшую из глубины веков систему упражнений для бодрости духа и укрепления тела.

Занимаются традиционной гимнастикой и работники городского правительства Пекина, прямо в парке, у здания, где расположена приемная мэра, не хотят, видимо, отставать от горожан.

Чэнь Ситун встречает нас улыбкой и крепким рукопожатием. И сразу же предупреждает: на интервью — ровно час.

Под впечатлением увиденных древних памятников Пекина мы начинаем разговор с мэром именно с этой темы. Как удается сохранить в самом центре Пекина, 10-миллионного современного города, эти уникальные сооружения древности? Каким видит мэр будущее Пекина?

— Пекин — исторический город, и поэтому мы очень дорожим этим историческим наследием, — отвечает товарищ Чэнь Ситун. — Тем более что в недавнем прошлом мы как-то не обращали внимания на эту проблему и, к сожалению, утратили некоторые исторические памятники.

Поэтому отныне городское правительство Пекина рассматривает охрану памятников как вопрос государственной важности. Мы привлекли к этому внимание не только строителей, но и архитекторов, ученых, художников, других специалистов. Главное, чтобы Пекин не утратил своего своеобразия как старинный и в то же время молодой, развивающийся китайский город.

В Пекине работает Комиссия по восстановлению и охране древних памятников культуры и архитектуры, которая внимательно следит за тем, чтобы новостройки гармонировали с историческим обликом Пекина. Правительство выделяет большие суммы на реконструкцию памятников. У нас есть план вывода из черты города предприятий, которые представляют опасность для памятников старины. Мы сталкиваемся с некоторым непониманием и даже сопротивлением со стороны руководителей этих предприятий, но свою линию ведем твердо. Общественность Пекина нас поддерживает.

По приглашению Моссовета я с делегацией городского правительства Пекина побывал в Советском Союзе, и конечно же нам было очень интересно познакомиться с вашим опытом работы по охране исторических памятников.

Я считаю, что дружеские связи столиц двух крупных социалистических держав имеют очень большое значение, так как они способствуют нашему общему движению вперед.

Мы можем обмениваться опытом и сотрудничать в области экономики, градостроительства и в других делах. Ничего, кроме пользы, это не принесет. Кстати, — замечает он, — на нас большое впечатление произвел праздник «День Москвы». Мы, вдохновленные этой идеей, тоже решили в Пекине восстановить старые и создать новые традиции и сделать Пекин большим городом-садом.

Мы только что проехали по осеннему Пекину. Он действительно напоминал город-сад. Казалось, старинная китайская притча «Пусть расцветают сто цветов» нашла здесь свое воплощение. Правда, цветов было гораздо больше. Почти миллион ярких букетов украсили город. Они стояли вдоль дорог в аккуратных цветочных горшочках, из них искусно были сделаны панно с изображением драконов и фениксов — символов благополучия, мира и верности. А на площади Тяньаньмэнь из цветов сооружены целые архитектурные композиции-макеты, включая Великую Китайскую стену, пагоду в революционной столице Китая городе Яньань, лодку, на которой состоялся I съезд Компартии Китая, и другие исторические символы Китая. Из цветов выложены и два огромных иероглифа в центре площади — гайгэ, что означает — реформа. Слово это вошло в жизнь и быт китайского народа и столь же популярно, как у нас слово «перестройка».

Мы говорим товарищу Чэнь Ситуну, что советские люди с большим интересом следят за реформой в Китае, и просим его рассказать о том, как осуществляются они в Пекине, тем более что китайская столица выступает застрельщиком многих интересных начинаний в стране. И вот что мы услышали:

— Реформа в Пекине началась сразу же после 3-го Пленума ЦК КПК, в 1978 году. Начали реформу с деревни. После того как мы ввели подрядный метод в деревне, здесь стало развиваться товарное производство, повысилась активность крестьян, они стали жить зажиточнее. Это сразу сказалось и на снабжении города.

Первым успехом реформы явилось то, что была уничтожена уравниловка, или, как говорят в Китае, «общий котел».

Раньше мы ошибочно полагали, что «общий котел» — это и есть достижение социалистического строя. На самом деле уравниловка лишь дискредитировала социализм, потому что люди, действительно желавшие активно трудиться, были связаны по рукам и ногам. Зато лентяи были довольны.

Я помню, что до 3-го Пленума ЦК в пригородах Пекина общий доход крестьянской семьи, включая грудных детей, составлял 220 юаней в год. А сейчас он уже выше 800 юаней, то есть увеличился в 4 раза. И неудивительно, что крестьяне горячо поддерживают реформу.

После успеха реформы в деревне мы распространили подрядную систему на город. Начали с торговли и добились неплохих результатов. Исчезли такие факты, как пассивность продавцов, закрытие магазинов раньше времени и так далее. Снабжение товарами тесно связали с личной заинтересованностью продавца. Работа магазинов в Пекине стала намного лучше. Ведь раньше как было: сколько продано товара, как продано — продавцу безразлично. Все равно покупатель в магазин придет, да и зарплата продавцу идет исправно. Заинтересовав продавца материально, мы тем самым изменили старые методы работы.

Затем приступили к реформе в строительстве, ввели и здесь подрядную систему, а затем распространили ее и на промышленные предприятия. Сегодня, говоря о Пекине и его окрестностях, можно утверждать, что реформа идет на всей территории в 16 тысяч квадратных километров.

Для того чтобы преодолеть негативные последствия старых методов хозяйствования, мы проводим реформу и в других областях. Например, в области административной мы передали права низам. Это было направлено против чрезмерной концентрации прав в одних руках. А именно такой была наша экономическая система в недалеком прошлом. Это мешало низам проявлять активность. Раньше все задания спускались сверху. Что наверху говорили, то внизу и делали. Не нужно было думать и рассуждать, знай выполняй директивы сверху. Естественно, такой спущенный сверху план не мог быть гибким. Чтобы ликвидировать такое положение, мы передали права низам, расширили права предприятий, предоставив им возможность распределять самим ресурсы, рабочую силу, передав им административные права. Трудящиеся стали полноправными хозяевами своего предприятия, а предприятия стали жизнеспособными.

Я считаю, что главное достижение проводимой в Китае реформы — это ликвидация уравниловки, передача прав низам и расширение прав предприятий.

Наряду с этим не прекращалась реформа, так сказать, во втором эшелоне: реформа плановой, финансовой системы, материального снабжения. Был, например, создан рынок рабочей силы. Теперь стало возможно маневрировать этой силой, так как рабочий получил право свободного найма.

Я изучал этот вопрос на примере Советского Союза. У вас эта проблема не существовала, а для нас это была важная реформа. Ведь раньше рабочий в Китае не мог свободно покинуть свое предприятие, перейти на другую работу без разрешения сверху.

Мы осуществили и реформу банковской системы, создали патентный рынок, достижения науки и техники стали тоже товаром, то есть наука и техника приобрели товарный характер.

Реформа, проводимая в нашей стране, имеет одну цель: создать благоприятные условия для социалистического товарного производства. Ведь товарное производство— это исторический этап, который нельзя перешагнуть. Капиталистический строй имеет высокоразвитое товарное производство, и социализм тоже должен иметь высокоразвитое товарное производство социалистического типа.

И сейчас это производство оживилось, развивается. Мы отказались от кабинетного стиля работы, ибо это все равно что размахивать руками в пустой комнате. Методы натурального хозяйства, методы «закрытой» экономики были сметены свежим ветром реформ. И это важный результат развития нашей экономики.

И уже в который раз мы слышим любимую в Китае фразу: «Лучше один раз увидеть...»

Попрощавшись с мэром, мы вышли. Деловая жизнь Пекина кипела вовсю. Наполняя город перезвоном, появились велосипедисты. С каждой минутой их становится все больше, и скоро они заполнили улицы, оттесняя городской транспорт. Перед воротами учреждений, школ, предприятий — стоянки. Велосипед в Китае — не только главное средство передвижения, но и... роскошь. Хороший стоит немало, и хозяин дорожит им, оставляя его на стоянках только под присмотром сторожа, который, получив в виде платы несколько мелких монет — фэней, выдает владельцу деревянную палочку-номерок, гарантирующую сохранность двухколесного сокровища. По статистике, в 10-миллионной китайской столице на каждые 100 семей приходится 167 велосипедов. Это создает немало транспортных проблем. Две кольцевые дороги, проложенные в городской черте, уже не справляются с уличным движением. В часы «пик» можно попасть в автомобильно-велосипедную «пробку» на главной магистрали Пекина — Чананьцзе. Приходится ставить на оживленных улицах низкие заборчики, отгораживающие велосипедистов от потока машин, строить новые дорожные развязки и даже вводить особые правила для пешеходов, велосипедистов и водителей.

Но проблема дорожного движения остается острой для города.

Дорожные развязки в Пекине, конец 1980-х годов

Мы берем интервью у постового полицейского на улице Чананьцзе.

Фан Лимин, 28 лет, в народную полицию пришел после службы в армии. Уже несколько лет регулирует дорожное движение на улицах Пекина. Он считает, что резкое увеличение количества автомобилей на пекинских улицах за последние несколько лет при все увеличивающемся количестве велосипедистов приводит к росту несчастных случаев на улицах.

— В этом месяце, — говорит Фан, — в Пекине пострадало на улицах почти 500 человек, 68 из них погибло.

Пекин — не исключение. Как мы узнали из информации Министерства общественной безопасности Китая, в том же месяце по стране в результате дорожных происшествий погибло 5 тысяч и ранено около 25 тысяч человек, ущерб от аварий составил около 6 миллионов американских долларов.

Фан Лимин рассказал нам о недавно разосланном циркуляре Народного суда, согласно которому к виновникам дорожных происшествий будут применяться более строгие меры. Так, в частности, лица, виновные в дорожном происшествии, в результате которого погибло более двух человек или нанесен ущерб до 100 тысяч юаней, будут подвергаться тюремному заключению сроком до семи лет. Наказание может быть усилено, если водитель находился в нетрезвом состоянии, управлял технически неисправным транспортом или пытался скрыться с места происшествия.